ЧАСТЬ II

  ОФИЦЕР ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА

  

  И так сладко рядить победу,

  Словно девушку, в жемчуга,

  Продвигаясь по дымному следу

  Отступающего врага.

  

  Глава 1

  

  Урожай был собран, поля засыпали удобрениями и снова засеяли - кукурузой, льном, другими культурами, такими же продуктивными и не способными выжить в дикой природе, потому что они за один сезон так высасывали землю, что без подпитки расти на ней потом могли только сорняки. Новые посевы за два месяца вымахали в полный рост; к началу октября уже придёт пора снова убирать поля, а там - сеять озимые культуры. Даже в центральной России собирали два урожая в год, на Донбассе - три, а на Кубани иногда и больше. Такая продуктивность была вызвана не столько мягким климатом, без сильных холодов и удушающей жары, сколько успехами генной инженерии, которая довела до совершенства растительные культуры. Теперь земледелием занимались даже за полярным кругом. Но даже если предположить, что по каким-то причинам еды людям вдруг не хватит, голода всё равно не будет: всегда можно перестроить тигли на производство съедобной массы, невкусной, но высококалорийной, к тому же богатой витаминами.

  Отряд Артура за это время вырос до тридцати человек. Более того, появилось несколько других банд; с главарями некоторых Рокин даже встречался, но они не стремились объединять усилия, предпочитая разбои идейной борьбе. Было даже несколько случаев грабежа зажиточных людей.

  Во второй половине сентября, в один из дней бабьего лета, отряд отдыхал в небольшой деревне после ночного рейда. Ино покинули маленькие селения, спасаясь в городах, крупных посёлках... Периодически они предпринимали карательные вылазки, но теперь повстанцы были на чеку - им даже удавалось избегать серьёзных стычек.

  В тени винограда во дворе гостеприимного фермера сидели пятеро друзей. Они решали, как быть. Точнее, всё уже было решено, обсуждались только детали - каким маршрутом пробираться на юг, на каких условиях присоединяться к чёрным сипаям. Артур слушал это вполуха; молчал и Сергей. Все высказались и примолкли, поглядывая на атамана - последнее слово оставалось за ним.

  - Шо скажешь, Серый? - помолчав, проговорил Рокин.

  - Нелюди все силы бросят на Ростов, - буркнул тот. - В принципе, мы можем и здесь неплохо погулять.

  Артур рассеянно поигрывал дронским кинжалом, царапая столешницу.

  - Не бросили же до сих пор, - заметил Наум, главный сторонник похода. Он был такой же высокий, как Кузнецов, но белобрысый, и по характеру более бойкий, чем меланхоличный Женя. Его односельчанин, Ваня, был самым младшим в отряде, да и выглядел как мальчишка - маленький, худой, с жиденькими усиками, выращиваемыми им для придания солидности. Понятно, что он во всём поддерживал Алексеева.

  - Ходят слухи, что в Польше, где главный штаб Фреалона, сейчас идёт кровопролитная война. Гордые поляки все как один присоединились к сипаям-людям, - проговорил Артур. - Но я мало верю в то, что все как один. Старшие не пошли бы.

  Он ещё раз окинул взглядом товарищей. Потом сказал со вздохом:

  - Ладно. Раз решили, значит, решили. Идём на юг. Я уверен, что Варшава - крепкий орешек, и до Ростова у королей нескоро руки дойдут. А там и мы поднакопим сил. Главное, помните, шо мы должны держаться вместе. В армию Фреалона вступим, только если наш отряд не будут разделять. Предлагаю создать шо-то вроде ордена. Помните нашу клятву на Саур-Могиле? Надо собрать весь отряд, предложим нашим. Ваня, заведи тетрадку, будешь записывать всех, кто вступит в орден. Если увидим, шо с чёрными нам не по пути - всегда сможем повести свою игру.

  

  Шурик медленно выздоравливал, отлёживаясь на пустом хуторе. Василий Петрович, дядя Рокина, через день приносил ему еду, менял повязки и убирал в комнате.

  - Довоевался? - иногда спрашивал он его, укоризненно качая головой. - На всю жизнь теперь калекой останешься.

  Хлопец только хмурился, но ничего не отвечал.

  Иногда его навещал тот самый гвадлин, который после разгрома банды остановил у него кровотечение и оказал первую помощь. Яковенко не мог понять, почему он это делает - ведь они были его врагами.

  Однажды, уже осенью, инопланетянин пришёл к нему в последний раз.

  - Теперь ты совсем здоров, - объявил он, осмотрев его культю. - Я больше не приду сюда. Становится слишком опасно ходить в одиночку.

  Тогда Шурик решился прямо спросить его:

  - Скажи, зачем ты меня спас? Если б мы встретили тебя раньше, то живым не отпустили.

  - Мой долг - помогать всем разумным существам, - не задумываясь, ответил гвадлин, сверкнув глазами из-под своего капюшона.

  - Но я же враг твоей расы!

  Инопланетянин издал какое-то подобие смешка.

  - Я не принадлежу к какой-либо расе. Я создан для того, чтобы лечить и обследовать разумные организмы. Это единственное, что я умею и ради чего живу.

  Больше Шурик от него ничего не добился. Когда вечером в хату вошёл дядя Артура, Яковенко уже собрал нехитрые пожитки в заплечный мешок.

  - Куда лыжи навострил? - насторожился Василий Петрович, выкладывая на стол кусочки мяса, завёрнутые в кукурузные лепёшки.

  - Гвадлин сказал, шо неспокойно тут стало, - многозначительно проговорил калека. - Пойду, пошукаю себе товарищей. Хочу расквитаться за руку.

  Рокин только развёл руками, глядя на юношу. Потом достал из мешка некое самодельное приспособление. Это был станок, пристёгивающийся к культе двумя ремнями, со специальным держателем для лука.

  - Ух ты, - только и смог прошептать Шурик.

  - Я знал, что ты не захочешь возвращаться домой, - со вздохом сказал Василий Петрович. - А так хоть будет воевать сподручнее.

  

  Путь к границе Украины с Россией занял всего пару ночей. На заставу они наткнулись под утро - здесь сходились рубежи майоратов дронского герцога Халба и ныне покойного герцога Беллона.

  Было четыре часа утра, к тому же моросил небольшой дождик. Отряд продвигался вдоль шляха, оставляя между собой и им густую лесополосу. Передний разъезд вернулся и доложил, что впереди пост человекопсов. Пара воинов дремала под навесом, закутавшись в плащи, ещё там было два маленьких домика.

  - Вряд ли на заставе их больше десятка, - заявил Сергей, бывший старшим в пикете.

  - Хорошо, - кивнул Артур. - Серый, слазь с коня и отбери лучших стрелков. Вы снимите тех, что на улице. Остальные делятся на две группы по десять человек, старшие - Жека и Наум. Наум штурмует меньший домик, я с Кузнецовым - тот, что побольше. Два человека остаются с лошадьми - ты, Ваня, и ещё ты, - Рокин указал на одного из новеньких. - Всем спешиться, чего ждём!

  Артур просто не мог на себя нарадоваться - так чётко у него получалось командовать. Сергей взял семерых лучников и ушёл вперёд, оставшиеся быстро распределились на десятки; повстанцы тихо двинулись, стараясь не шуметь.

  Вот между деревьями уже показалась застава - два здания с пустой караульной вышкой. Один из часовых проснулся и, поднявшись на ноги, подозрительно поглядывал по сторонам; второй сладко посапывал, сидя на лавочке и прислонившись спиной к древесиловой стене.

  На ино были кольчуги без рукавов, но шлемов не было. На поясе у каждого висел короткий - в полтора локтя - клинок, а основное оружие - двуконечные дубины в рост человека с местом для рук посередине, охваченные железными шипастыми кольцами - стояли в сторонке, прислонённые к дверям. Артуру это показалось странным - возможно, в этом здании никого не было. Но менять план было уже поздно.

  Одним ударом дубины человекопёс запросто мог свалить коня, а ещё они умели так вертеть их перед собой, что ни одна стрела не долетала до тела - все отскакивали в разные стороны, расщепленные на куски.

  Тут Артур вдруг понял, что не оговорил, когда нападать и по какому сигналу.

  - Ну шо там Балахов тормозит, - прошептал он раздражённо.

  Лучники не заставили себя долго ждать. Видимо, Сергей сообразил, что кричать ему Артур не будет; ещё он догадался распределить цели между своими людьми, так что в каждого часового воткнулось по четыре стрелы. Спавший ино захрипел и свалился с лавки, другой сделал пару нетвёрдых шагов к караулке, прежде чем упасть. Атаман тут же рванулся вперёд, слыша за собой топот и хруст ветвей. Без криков они подбежали к зданиям. Артур отбросил ногой дубины, толкнул дверь - она не поддалась. Тогда он ещё раз, с разгона, ударил в неё плечом - что-то затрещало, дверь распахнулась. Хлопцы один за другим стали нырять внутрь, Артур последовал за ними - это был просто склад! Тогда он снова выскочил на улицу - из второго домика слышались крики, глухие удары и ругань. Рокин рванулся туда.

  Три трупа ино валялись на полу, последний, весь окровавленный, стоял в углу с обнажённым мечом.

  - Где стрелки, мать вашу! - гаркнул атаман.

  Тотчас полетели стрелы, и враг упал.

  Артур вышел под дождь. Повстанцы суетились, снимая с убитых кольчуги; подошёл Наум, довольно скаля зубы.

  - Никто не ранен? - спросил его Рокин.

  - Я голову ушиб о косяк, - серьёзно сообщил Алексеев. - Шишка будет.

  Оба расхохотались, похлопывая друг друга по плечам. Хлопцы, кто был рядом и слышал разговор, тоже покатились со смеху. Этот немного нервный смех разрядил обстановку, да впрочем, за последние два месяца люди Артура уже привыкли к виду мёртвых инопланетян.

  Повстанцы шустро мародёрствовали, собирая всё более-менее ценное. Только тяжёлые дубины никто не пытался подобрать. Женя было поднял одну с земли, попробовал покрутить, как это делали человекопсы.

  - Если бы хоть один из них сумел воспользоваться своей игрушкой, мы бы не отделались Наумовой башкой, - заметил Сергей, глядя на его упражнения.

  Через полчаса повстанцы снова двигались на юг, стремясь уйти от разгромленной заставы как можно дальше. Шестеро из них, в том числе и атаман, теперь были одеты в чуть великоватые для людей кольчуги.

  

  Рома Глухов несколько месяцев безуспешно ухаживал за неприступной украинкой; их отношения не продвинулись дальше одной - двух прогулок в неделю, причём максимум, на что мог рассчитывать Длинный - это нежное пожимание тонкой белой ладони и целомудренный поцелуй в щёчку. Коллеги-извозчики посмеивались над незадачливым ухажером, а отец прямо ему сказал:

  - Водит тебя за нос девка. Попробуй ещё кого-нибудь подцепить. Авось отпустит.

  Но Роме нужна была именно эта строптивая красавица. Он с нетерпением отсчитывал дни до очередного назначенного свидания, коротая время на работе. Однако и с работой стало трудно - сообщение с севером было фактически прервано, пассажирские дилижансы не ходили, только купцы иногда снаряжали несколько подвод на свой страх и риск, да иногда кто-нибудь на своей повозке приезжал к родственникам. С деньгами становилось всё хуже. Извоз в Ростове называли 'гонять королей', однако в последнее время 'короли' пообнищали.

  Одним бархатным сентябрьским вечером, так и не дождавшись клиента, он решил зайти к Наташе без предупреждения. Отогнав пролётку домой и задав корму лошади, Длинный не спеша прошёлся до Пушкинской и постучался в знакомый флигель. Никто не отзывался. Он снова постучал, и в этот раз услышал стук двери, но не во флигеле, а в соседнем доме, где у Наташиного дяди они прятались в подвале во время сипайского восстания.

  Дядя вышел на порог и буркнул:

  - Здорово.

  - Наташа дома? - спросил Рома, стараясь, чтобы голос не выдал его волнение.

  - Да вроде ушла с подружками, наверно, в кабак.

  Кабаками в Ростове называли и рестораны, и бары, и иногда даже кафешки. Глухов знал, в какой именно бар обычно они ходили, но не пошёл туда. Он попрощался и быстро зашагал по улице, зло глядя прямо перед собой. У них с Наташей уже были размолвки по поводу этих девичников, и он так и не смирился с ними, хотя поделать ничего не мог.

  Вечер перестал быть бархатным, потянуло влагой, и снаружи вдруг стало также неуютно, как и в душе. На углу Пушкинской и Буденовского Глухов остановился перед зданием комендатуры. На стене висел плакат:

  'Запись добровольцев в Донской легион'.

  Длинный бессмысленным взглядом смотрел на размашистые буквы и не понимал их смысла. К застывшему парню подошёл негр-часовой.

  - Доброволец? - проговорил сипай. Он так коверкал звуки, что Рома с трудом понял вопрос. Прозвучало это как 'дабыгоуолес'.

  - Хей? - снова спросил негр, помогая себе ещё и жестами. - Дабыгоуолес?

  Внутри у Ромы будто щёлкнуло, он решил для себя сразу, бесповоротно - пусть так, что ещё ему остаётся делать без работы, без девушки?

  - Да, я доброволец, - сказал он, немного запрокидывая лицо, потому что огромный негр был выше него почти на голову. - Куда мне идти?

  Вряд ли африканец понял последний вопрос, но то, что ответ утвердительный, разобрал. Чёрная рука указала на главный вход. Глухов решительно вошёл в высокие двери, чувствуя, что оставил что-то там, позади, за старинными деревянными створками.

  

  Уже второй день они упрямо пробирались к Ростову, минуя посёлки. Два раза разъезды натыкались на пешие отряды человекопсов, и оба раза им удавалось вовремя убраться с их дороги.

  Артур ехал в голове отряда. Его заинтересовало поле странного растения - довольно толстый жёлтый стебель полтора метра высотой, на его верхушке - колос размером с початок кукурузы, из крупных твёрдых зёрен.

  - Шо это? - спросил он Сергея, чей конь шагал рядом, чуть приотстав от атаманского.

  - Это пшеница, - проговорил Балахов. - Я как-то ездил с отцом в Краснодар. Здесь иногда её сеют, но она меньше родит, чем кукуруза. Так только, для деликатесов выращивают.

  Лесополоса, вдоль которой двигались повстанцы, сворачивала налево вместе со шляхом. Уверенный в своих пикетах, Артур не стал беспокоиться об этом. Не спеша он выехал за поворот и остановился, как вкопанный. Его люди один за другим выезжали следом, сбиваясь в бесформенную толпу.

  Не двигаясь, перед ними стоял десяток негров в пластинчатых доспехах. За ними Рокин разглядел четырёх обезоруженных разведчиков. Чёрные сипаи были пешими, только командир сидел на высоком сером скакуне.

  - Я не так представлял себе эту встречу, - пробормотал Артуру на ухо Сергей, вытаскивая из колчана стрелу. Другие тоже начали готовить оружие к бою.

  Тогда чернокожий командир выехал вперёд, улыбнулся и успокаивающе поднял руку. Потом махнул своим - украинцев-разведчиков отпустили, вернув оружие. Негр ещё раз улыбнулся, а потом, показав на юг, сказал на дронском с ужасным акцентом, так что повстанцы с трудом поняли его:

  - Свободная земля! Ино нет!

  Дальше к Ростову повстанцы пошли под конвоем чернокожих воинов. Артур приказал держать строй, а Ваня поднял вышитый Леночкой флаг; правда, негры только смеялись, глядя на неровный шаг украинских коней - жалкое подобие их собственного бравого марша. Но что поделать - повстанцев никто не учил строевой выездке.

  

  Ростов сильно изменился за четыре с половиной века владычества инопланетян. Они въезжали в него с запада, по Таганрогскому шляху. Сначала слева от дороги потянулись дворы - древесиловые домики, по местному обычаю расположенные не в глубине двора, а выходящие прямо на улицу, так что забор начинался от углов дома, а двор располагался позади зданий. Справа тянулись каменистые буераки, заросшие амброзией - очевидно, здесь когда-то были руины промышленных зданий. Бетонные коробки рассыпались, засорив почву, так что теперь распахать эти обширные пустыри было невозможно. Кое-где, впрочем, жители расчистили небольшие участки и развели огороды.

  Переехав древний мост через глубокую балку, они попали в районы, некогда застроенные высотными зданиями. Теперь большая часть панельных и монолитных домов исчезла, образовав такие же каменистые пустыри, как в промзоне, с тем только отличием, что здесь они всё же приносили пользу. В бывших спальных районах обычно располагались тигли, и руины служили отличным источником сырья для них: чем плотнее было сырьё, тем больше получалось на выходе материала - закон сохранения массы выполнялся. Тигль выращивался в подходящем районе, окружающие развалины исправно снабжали его камнями и мусором, а когда округа очищалась, тигль уничтожали, чтобы вырастить новый в другом месте. Благодаря такому подходу на месте каменных джунглей появлялись лужайки и рощи.

  Кирпичные здания, более долговечные, разрушали гораздо реже. Чаще аккуратно разбирали верхние этажи, оставляя три-пять нижних для жилья, а из кирпичей с верхних этажей строили дома состоятельных горожан и ино. Но в бывшем миллионнике, из-за оттока населения в малые города и сельскую местность потерявшем две трети жителей, невозможно было избавиться от всех руин и многоэтажек. Так что жилые зоны города представляли из себя странный ландшафт, где покинутые высотки перемежались полями, живописные руины - обжитыми кварталами, густые заросли - тиглями, вокруг которых происходила кипуча деятельность.

  Хорошо сохранились районы, застроенные частными домами. Только теперь дворы стали гораздо больше, обычно включая несколько бывших участков, на которых владельцы оставляли самое лучшее жилище, а остальные отправляли в топку тиглей. И почти совсем не изменился центр города: Большая Садовая, Красноармейская, оба 'маршальских' проспекта - Будённого и Ворошилова. Уцелело несколько памятников, городской собор, Ворошиловский мост, не изменилась Нахичевань, заселённая теперь, как и когда-то до объединения с Ростовом, почти исключительно армянами. Ну и, конечно же, по-прежнему билось сердце старого города - центральный рынок, тот самый, на котором 'всё можно найти, даже чёрта лысого'.

  Украинский отряд проехал шагом по дороге, некогда бывшей проспектом Стачки - самой длинной улицей Ростова-на-Дону. Прохожие изумлённо смотрели им вслед - негры жителям уже примелькались, а вот вооружённые белые, да ещё с таким странным флагом, были в новинку.

  В конце концов их привели к комендатуре западного района. Украинцы спешились, располагаясь прямо на мостовой перед зданием; Артура с Сергеем провели внутрь.

  В большом богатом кабинете их ждали два африканца и белый секретарь. Сипаи Фреалона разговаривали в основном по-английски, в то время как в Западной России в ходу были, кроме дронского, русский и паучий. Негры начали задавать вопросы; улыбчивый ростовчанин переводил.

  - Вы хотите присоединиться к освободительной армии? - спросили они.

  - Только на определённых условиях, - ответил Артур. Африканцы переглянулись, потом один из них заговорил.

  - К нам постоянно приходят добровольцы, просятся в войско, - синхронно повторял за ним секретарь. - Но организованный отряд прибыл впервые. Мы сейчас формируем первый белый легион, и у нас нехватка офицерских кадров. Взрослые не хотят воевать, а среди молодёжи нет людей с жизненным опытом. Впрочем, сначала изложите ваши условия.

  - Мы хотим, чтобы наш отряд не разделяли, а приняли целиком, и меня оставили атаманом, - уточнил Рокин.

  - Ну, это не трудно сделать. Мы даже предлагаем больше - вы станете сотником, и мы добавим вам солдат до ста человек. Пока вас проводят в казармы. Чёрные офицеры будут обучать вас всю осень, зиму, а весной нам предстоит кампания на юге. Но у нас также есть условия - беспрекословное подчинение старшим по званию.

  Довольных, повстанцев проводили в западные казармы, где раньше квартировали человекопсы. Теперь здесь располагалась конная тысяча 1-го Донского легиона.