Глава 5

  

  Через шесть дней после разгрома в Шахтах маленький отряд Тиалона Кемпаста подходил к Торезской крепи. До последнего момента тысячник боялся, что крепость захвачена мятежниками, и, лишь когда увидел жёлтый флаг, трепетавший на ветру над квадратной центральной башней, позволил себе вздохнуть с облегчением. Когда их впустили за стены, Тиалон поразился обилию народа. Обычно в крепи стоял легион, но сейчас сюда набилось много гражданских, которые уже даже в городах не чувствовали себя в безопасности.

  На следующее утро его вызвал комендант Кроунзе Савой. Как и в прошлый раз, он не потрудился предложить Кемпасту сесть.

  - Мне очень жаль, что вы не успеете отдохнуть после столь изнурительного похода, - заговорил барон. - Но поверьте, мне просто не хватает толковых офицеров.

   - Я вполне отдохнул, и безделье мне только в тягость, - ответил Тиалон безжизненным тоном, как и подобает сыну графа, имеющему право на белый плащ.

  - Ну что ж, я рад, - ухмыльнулся комендант. - В таком случае, у меня для вас есть новое задание, причём задание особой важности.

  Барон Савой придал лицу таинственное выражение и поднял вверх указательный палец. Не знай Тиалон его манеру все поручения называть заданиями особой важности, он бы обязательно купился. Заметив, что его трюк не сработал, комендант переменил тон:

  - Позвольте мне обрисовать нынешнее положение вещей, господин Кемпаст. Сейчас по всему Донбассу бродит множество банд. В городах неспокойно, на полицейских нередко нападают прямо на улицах. Вся наша власть сосредоточилась в местах, где есть сильные гарнизоны, а это четыре крепи - Торезская, Макеевская, Мариупольская, Славянская - и легион в Донецке. И все эти войска ослаблены неудачной экспедицией герцога Халба. Мы едва сможем выставить три полных легиона, к тому же они разделены враждебной территорией.

  Кроунзе замолчал, откинувшись в кресле и в упор уставившись на тысячника.

  - Да, ситуация безрадостная, - проговорил Тиалон, так как его начальник явно ждал от него подобных слов. И правда, тот довольно кивнул, прежде, чем продолжить вещать.

  - Но и теперь есть возможность отличиться. Нужно продержаться ещё пару лет, пока не прибудут подкрепления из метрополии. Или даже меньше - как только с главными силами мятежников в Варшаве будет покончено, сюда начнут перебрасывать войска. А мы тут пока тоже не штаны просиживаем, - комендант наклонился вперёд, навалившись локтями на стол. - Недавно в Первомайке полиции удалось разыскать бывшего Жреца Науки, сбежавшего некогда из столицы. Вы понимаете, насколько этот человек ценен для повстанцев? Если бы они догадались использовать его знания, его опыт, то они смогли бы доставить нам гораздо больше неприятностей. Чего только стоят их легенды о древнем человеческом оружии! А ведь в этих легендах не всё - выдумка. Да. Итак, ваше задание - доставить его в Донецк. Так что берите свою любимую третью сотню и выдвигайтесь. Сдадите его на космодроме. Кроме того, вы доставите в Донецк двадцать подвод с продовольствием - у них там с едой совсем туго, а мы неплохо поживились в округе.

  Комендант довольно откинулся в кресле, закинув ногу на ногу. Потом подытожил:

  - Это всё. Вопросы есть?

  Тиалон проговорил:

  - С вашего позволения, есть один. Почему не отправить столь важного пленника на стрекозе?

  - Да нету у нас сейчас в крепости стрекоз. На всём Донбассе ни одной. Всех отправили в Польшу. А, ну вы же были в походе, и не знаете... Всё, ступайте, ступайте!

  - Есть, господин легат! - Тиалон отдал честь.

  Когда тысячник вышел во двор, конники уже построились. Видимо, барон заранее позаботился отдать указания.

  

  Войска Ли-Лонгве задержались в Краснодаре только на несколько дней. Оставив в городе две тысячи негров, генерал разделил войска. Таганрогский легион выступил в сторону Новороссийска; Донской легион, половина чёрного легиона и две тысячи наскоро набранных ополченцев двинулись на Тихорецкую крепь. Эту крепость нельзя было оставлять у себя в тылу, потому что ино превратили её в свою базу. Инопланетяне из освобождённых повстанцами районов собирались в Тихорецк, создавали летучие отряды и грабили окрестности.

  Армия подошла к крепости в середине дня. Замок из древесила стоял на возвышенности, но не был защищён рвами, к тому же к нему в нескольких местах вплотную примыкали рощи. Ворота были только в трёх башнях в разных концах крепи. Внутри из-за стен поднимался донжон.

  Несколько разъездов инопланетян поспешно укрылись за стенами при приближении человеческих отрядов, даже не пытаясь завязать перестрелку. На стенах виднелись лучники, на башнях суетились с котлами. Две стрекозы взлетели из-за зубцов и понеслись, одна - прочь, на восток, другая - полукругом над человеческими отрядами, видимо, высматривая, откуда будет главный удар. Но Ли-Лонгве не решился атаковать с ходу, как ожидали инопланетяне.

  Разбившись на тысячи, войска окружили крепость плотным кольцом. Пока солдаты обустраивали лагерь, ополченцев под руководством негров погнали делать осадные приспособления - тараны, большие щиты, лестницы. Конница же рассыпалась по округе, выискивая не успевших скрыться инопланетян. Сотня Рокина пару раз натыкалась на небольшие группы уруков, легко догоняла их и рубила. Саша Александрова, на своём белом скакуне, участвовала в обеих стычках, даже проткнула одного инопланетянина. Она всё время первая настигала врагов, обычные кони не могли угнаться за её жеребцом.

  Ближе к вечеру кавалерия вернулась в лагерь; уставшие, но возбуждённые событиями прошедшего дня, солдаты чистили и кормили лошадей, приводили в порядок оружие, ужинали у ярко пылавших костров. Доложив тысячнику о происшествиях и проследив за подчинёнными, Артур наконец добрался до своего шалаша - благо, ему, как офицеру, полагался денщик, так что от хозяйственных забот он был избавлен. Ещё ему полагалась отдельная палатка, но их не хватало, а единственную имеющуюся в отряде он отдал Саше.

  Уже ночью Рокин вышел из своей хлипкой 'квартиры', без кольчуги и шлема, но с пристёгнутым на поясе палашом. Сашина палатка стояла рядом, а сама она сидела на бревне перед откинутым пологом входа, опершись на шпагу, как на трость.

  - Пойдём, проверим посты,- позвал её сотник. Так как он фактически был заместителем тысячника, проверка постов входила в его обязанности.

  Они пошли вдоль лагеря, иногда окликая часовых - те дежурили по трое, чуть в отдалении от костров, чтобы пламя не мешало всматриваться в темноту. В одном из дежурных десятников Артур узнал парня из украинского отряда и окликнул его:

  - Как дела?

  - Та ничо, атаман! - хлопец улыбнулся и добавил: - Добрый вечер, Саша! Ловко ты днём того лохматого приласкала!

  Они уже хотели идти дальше и даже сделали несколько шагов, когда десятник тихо окликнул их:

  - Атаман! Идите сюда!

  Рокин и Саша вернулись. Часовые молча к чему-то прислушивались. Затаившись, Артур тоже стал слушать; сначала ему показалось, что листва в кронах как-то странно шумит, не так, как обычно при ветре, а затем с деревьев прямо на людей почти бесшумно свалилось три тени - это были пауки, подобравшиеся к самым дозорам по ветвям.

  Каждый паук орудовал одновременно двумя копьями, маленьким щитом и коротким широким клинком без острия. Люди едва успели выхватить из ножен свои сабли; десятник и один из солдат с большим трудом, но отбили первый натиск инопланетян, а вот второму солдату не повезло - паук несколько раз ткнул его копьём в шею. Краем глаза наблюдая, как смертельно раненый человек сползает к земле, прислонившись в шершавому стволу, Артур попытался достать паука палашом, но тот лишь отступил на шаг, а затем снова бросился вперёд. Угрожая сверху копьями и периодически делая ими выпады, как скорпион жалом, инопланетянин делал два шага, а потом резко рубил клинком на уровне пояса, да так сильно, что едва не выбивал у Рокина оружие.

  Сдерживая удары клинка и уворачиваясь от копий, Артур постепенно развернулся спиной к крепости и лицом к своим товарищам, так что всё, что произошло в следующий момент, ему удалось увидеть. Паук, дерущийся с солдатом, сделал выпад копьём. Человек повёл саблей вверх, пытаясь отбить удар, и в этот момент инопланетянин рубанул его своим мачете, разрубив кольчугу на животе и по рукоять утопив клинок в рану. Солдат выпустил из рук саблю и свалился на торчащее из него оружие. Отвлёкшийся паук не заметил шпаги Саши - девушка проткнула насквозь голову твари. Тем временем другой паук выбил из рук десятника саблю - она отлетела далеко в кусты. Отбросив безоружного человека в сторону ударом щита, паук кинулся на помощь своему сородичу. Одним мощным ударом клинка он сломал тонкую шпагу, потом щитом толкнул девушку, сбив с ног, и размахнулся сразу двумя копьями, чтобы пришпилить её к земле. За секунду до удара десятник каким-то чудом успел вклиниться между ними, и два стальных жала прошили ему грудь.

  Топот со стороны всполошившегося лагеря, звук трубы, играющей тревогу, спугнули пауков. Бросив своего убитого, они также бесшумно, как появились, скрылись в кронах, так что только по характерному шуму можно было различить, что они устремились к крепости.

  На опушке рощи лежали три трупа и один умирающий. Саша склонилась над десятником, сжимая в руке сломанную шпагу; девушку трясло. Артур, думая, что она плачет, подошёл к ней и глянул ей в лицо - её глаза были абсолютно сухими, плотно сжатые губы побелели. Сашу трясло от ярости.

  - Завтра я пойду впереди всех с флагом, - наконец процедила она сквозь зубы.

  

  Ранним утром по дороге между двух полей кукурузы, вымахавшей уже до полутора метров, двигался обоз с продовольствием. На передней, пустой телеге расположился Василий Петрович Рокин, с ним плечом к плечу восседали два конвоира - мрачные уруки с тяжёлыми ятаганами в лапах.

  Тиалон Кемпаст полной грудью вдыхал свежий утренний воздух; небо было чистое, и день обещал быть жарким. Его дроны маленькими группками скакали с обеих сторон каравана, а впереди и позади, на небольшом отдалении, двигались две группы по двадцать всадников. Тысячник ехал рядом с первой подводой, непроизвольно наблюдая за жрецом. Казалось, тот не тяготился своей печальной участью. С самого начала пути учёный всё время оглядывался по сторонам, как будто что-то выискивая. Да и на Тиалона он посматривал без враждебности, с какой-то даже полуулыбкой. В конце концов, когда они уже порядочно отъехали от крепости, пленник попытался заговорить с ним.

  - Как называется ваша родная планета, господин тысячник? - проговорил он на правильном дронском, почти без акцента.

  - Бериад, - коротко ответил Тиалон.

  - А, так вы не с Алконоста?

  Алконост был коренной планетой расы дронов.

  - Ты, наверное, хорошо знаешь космографию? - с любопытством спросил тысячник.

  - Что вы, только в общих чертах, - махнул рукой Василий Петрович. - У меня совсем другая специальность... была. Я химик.

  Кемпаст даже примерно не представлял, что такое химия и кто такие химики. Более того, он первый раз в жизни слышал это слово. Поэтому предпочёл многозначительно промолчать. Но его заинтересовал этот странный человек, поэтому, когда тот вновь заговорил, он направил коня поближе к телеге и уровнял его шаг с неспешной тряской неказистых лошадёнок, её тянувших.

  - Администраторы хотят, чтобы я им помогал, - как бы обращаясь к самому себе, сказал жрец. - И они смогут меня заставить, с помощью гвадлинов... Планета Администраторов - настоящий рай, но только не для бесчисленных рабов, которые обслуживают своих хозяев. Там даже почти ничего не выращивают, берегут первозданную природу. А еду, ткани и вообще всё везут с провинциальных планет, вроде Земли и Алконоста. Кстати, - тут человек вдруг повернулся к тысячнику. - Вы знаете, что первые волнения начались именно на планетах, заселённых дронами? Например, чёрные сипаи, которые здесь на Земле устроили бучу, прибыли с Аада. Там они подавляли восстание.

  Тиалон вздрогнул. Аад был самой первой и самой крупной колонией расы дронов.

  - Вот так, господин тысячник. На Ааде люди подавляли восстание дронов, на Бериаде дроны подавляли восстание уруков, а на Земле все остальные подавляют восстание людей.

  Уруки, до того слушавшие разглагольствования пленника вполуха, при этих словах насторожились и недобро покосились на тысячника. Тот вскинул голову и холодно произнёс:

  - Мой отец с честью выполнил долг перед Советом на планете Бериад. В награду за службу ему выделили поместье на Земле. А на Бериаде сейчас мир, и уруки спокойно живут рядом с пауками и дронами.

  Затем он пришпорил коня и поскакал вперёд, не оглядываясь на человека, высказавшего вслух те же мысли, что бродили у Тиалона в голове.

  Через какое-то время они подъехали к опасному участку. Здесь дорога извивалась между двух давно расплывшихся терриконов, покрытых уже толстым слоем почвы и заросших деревьями с густым подлеском. Кое-где кроны тополей и дубов с противоположных склонов смыкались над дорогой, образуя зелёный коридор. Идеальное место для засады, особенно если учесть, что конница ничего не сможет сделать в случае нападения, всадники не прорвутся через заросли, а нападающие спокойно отступят по кучам породы и камней. Однако нужно было двигаться, и обоз втянулся в лощину; путь был так узок, что наездникам пришлось прижаться к подводам.

  Тысячник находился в головном отряде, когда внезапные крики и свист стрел подтвердили его худшие опасения. Он тот час отдал приказ спешиться, а затем побежал, пригибаясь, вдоль возов назад, пытаясь разобраться, с какой стороны их атаковали. Около первой телеги он увидел обоих уруков - один был уже мёртв, второй катался по траве, захлёбываясь кровью и безуспешно пытаясь выдернуть стрелу из горла. Пленного жреца нигде не было видно. Потом из зарослей полетели стрелы с горящими наконечниками. Конечно, повозки были из негорючего материала, так что им ничего не грозило, но вот мешки с зерном кое-где занялись. Зато этот залп наконец дал Тиалону возможность определить, что бандиты засели только на южном склоне, и он тот час крикнул:

  - Нечётные, в атаку! Чётные, занять оборону!- и махнул саблей в сторону деревьев. Убедившись, что десятники правильно поняли задачу, он проскользнул между телегами, кивнул сотнику, подтверждая, что тот должен остаться с грузом, и начал взбираться по склону, ломая телом ветки. Справа и слева от него раздавался треск сучьев, ругань и иногда лязг оружия, но листва ничего не позволяла увидеть. Продолжая ломиться сквозь заросли, он уже почти не смотрел вверх, когда, видимо, инстинкт опытного бойца заставил его поднять голову. На гребне, уже видном в просветы между деревьями, стоял человек, вытянув вперёд левую руку. Вместо кисти она у него оканчивалась квадратным приспособлением, вроде колодки, в которую был вставлен лук. Человек явно целился в Кемпаста. Рефлекторно ноги сами отбросили тело за ствол; в следующее мгновение послышался хлопок тетивы и почти беззвучный шелест наконечника, пробивающего листья. Тысячник выглянул - человек уже исчез. Бросив палаш в ножны, дрон повернул назад, к своему растерзанному каравану.

  

  Весь следующий день войска людей лихорадочно готовились к штурму. Ли-Лонгве лично проверял, сколько лестниц заготовлено, насколько прочны навесы над таранами и достаточно ли полны колчаны у стрелков. Лишь к вечеру лагерь угомонился - было приказано всем, кроме дежурных, хорошо выспаться. Ино, предчувствуя завтрашний штурм, тоже вели себя спокойно - за всю ночь не было ни одной вылазки.

  Утро было неожиданно прохладным. На горизонте едва забрезжил рассвет, а тысячи уже строились напротив бревенчатых стен.

  Атака планировалась тремя колоннами, по числу ворот в крепости. В каждой колонне было две волны по пятьсот человек (конная тысяча донского легиона должна была наступать в пешем строю). Кроме того, вслед за первой волной следовали стрелки, тоже по пять сотен в каждой колонне - донские лучники и чёрные арбалетчики. Негритянская кавалерия и полутысяча арбалетчиков, а также краснодарские ополченцы оставались в резерве.

  Артур командовал второй волной в одной из колонн.

  - Сколько их там! - сказал стоявший рядом с Рокиным Сергей. На стенах виднелась густая масса голов в шлемах. Впрочем, людей всё равно было больше.

  Ли-Лонгве махнул рукой, и трубач заиграл атаку. Отряды тронулись. В этот момент Артур увидел Сашу: в алом плаще и с красным, без вышивки, знаменем в руках она шла впереди первой линии пехоты. На ней была кольчуга, а на поясе болталась кавалерийская сабля.

  - Самоубийца, - процедил сквозь зубы Артур.

  Солдаты восторжённо глядели на эту необычную девушку, ведущую их в бой.

  Две волны нападавших одновременно накатывались с трёх сторон. Когда они приблизились к стенам на расстояние выстрела, на них посыпались стрелы, но арбалетчики с лучниками дали залп, и стрелы стали падать реже и не так точно - ино опасались надолго высовываться из-за зубьев стены и из бойниц.

  Впереди каждого потока войск катился таран с окованным железом наконечником, прикрытый сверху деревянным навесом. Внезапно из всех трёх ворот вылетело по сотне конных уруков и кинулось к таранам. Чем-то напоминающие неандертальцев, они яростно визжали, вращая над головами тяжёлые ятаганы. Передняя линия смешалась и замедлила ход. Самая жаркая схватка закипела вокруг тарана и девушки с флагом; было видно, как по полю метаются кони без седоков, а люди всё больше окружают смелую горстку всадников. Из всех участвовавших в вылазке обратно к воротам вырвались единицы.

  Вторая линия почти догнала первую. Сотня Артура шла в самой середине второй волны, сразу за тараном, и Рокину пришлось переступать через убитых - половина из них были людьми.

  Подбежав к стенам, солдаты начали ставить лестницы и карабкаться вверх; ино удалось столкнуть несколько, но их снова поднимали. Артур видел, как на одну из таких, только что заново приставленных лестниц, первой начала карабкаться Саша.

  - Чёрт! - крикнул Рокин. Когда девушка уже добралась до верха, Артур поставил ногу на первую ступеньку той же самой лестницы. К счастью, этот участок стены был уже очищен стрелками, и Саша благополучно протиснулась между зубьями. Артур подталкивал ползущего перед ним десятника, повторяя:

  - Быстрее! Быстрее!

  Рядом со стены пролетел человек, мешком ударившийся о землю. Потом солдат, взбирающийся за Артуром, вскрикнул и сорвался вниз, увлекая за собой ещё двоих. Уже у самого гребня Артур сам чуть не слетел, заскользив ладонями по окровавленной перекладине. Там на стене Саша с двумя солдатами отбивалась от наседающих с обеих сторон ино. По проходу могли пройти вплотную только два человека, так что численное преимущество не играло роли.

  Тем временем два тарана, которым удалось добраться до крепости, начали долбить ворота в южной и западной башнях. Один из потоков откатился, оставив под стеной утыканные стрелами, изрубленные тела, разломанные лестницы, выщербленные клинки. Уруки сосредоточились на таранах, пытаясь поджечь их, обливая пылающей смолой, стрелами отсекая от них пехоту. Но это их отвлекло, и вскоре людям удалось захватить метров пятнадцать стены, постоянно поднимая по лестницам подкрепления к дерущимся.

  Артур с пятью воинами прорвался к спуску внутрь крепи, к казармам и постройкам. Сражаясь за каждый шаг, краем глаза он видел, как Саша во главе горстки солдат буквально смела ино с соседнего спуска и побежала к самому высокому зданию в замке. Прямо под ноги ей в землю впивались стрелы, но девушке это было нипочём, уруки десятками бросались на её маленький отряд, но тут же обращались в бегство, не выдержав бешеного натиска. У входа в дом, к которому стремилась Саша, её группку всё же окружили. Ещё несколько мгновений, и всё было бы кончено, но наконец-то поддались ворота, во двор хлынули люди. Всё действительно было кончено - для ино.

  Из казарм нестройными толпами стали выбегать почти не вооружённые инопланетяне разных рас, старики, самки с детёнышами, раненые. Все они устремились к единственным не блокированным воротам в отчаянной попытке прорваться, пока их защитники умирали на стенах и во дворе. Им удалось немного оттеснить донцев, но, когда вся эта масса народу высыпала за пределы крепи, конная лава негров прошлась по ней, как коса по траве, втаптывая в землю беспомощных паучих, прижимающих к груди личинок, урукских женщин и старцев, пытавшихся сопротивляться, вздымая в дряблых лапах оружие.

  Артур вместе с Сашей пошёл в последнюю атаку, разнеся тараном двери донжона. Ярус за ярусом они очищали башню, пока не наткнулись на группку гвадлинов. При любой попытке к ним приблизиться люди просто засыпали, и солдаты немного подались назад, не зная, что делать. Тогда негры-арбалетчики вышли вперёд и расстреляли этих тварей. Ещё рывок - вот уже под ударами трещит дверь, ведущая на верхнюю площадку. Рокин шагнул на неё, сжимая в дрожащей от усталости руке палаш. Далеко в голубом небе удалялась точка - это бывший краснодарский герцог удирал на стрекозе в Ставрополь.